Четвертый Диалоговый Марафон: “Нарратив и конфликт”

Формат диалоговых марафонов на платформе Донбасский Диалог (ДД) предполагает проведение встреч представителей международной экспертной группы на закрытой оффлайн-площадке. Эксперты получают возможность наблюдать (не принимая участия) живой диалог между представителями разделенного сообщества по наиболее острым, часто табуированным темам. Перед диалогом спикеры в онлайн режиме вводят аудиторию в проблему, знакомят с имеющимся у них опытом и знаниями по рассматриваемому вопросу. После каждого онлайн-диалога, в котором могут участвовать диалогеры из любой точки планеты, где есть интернет, экспертная группа прорабатывает поднятые диалогерами и спикером вопросы и готовит свои выводы, которые потом попадают в итоговый документ.

Во время диалоговых марафонов диалогеры в онлайне обмениваются взглядами на ситуацию и личными историями, а приглашенные эксперты на закрытой оффлайн площадке их видят на экране, слушают, сравнивают реальность диалогеров с собственными представлениями о конфликте и ищут пути решения обсуждаемых проблем. Эксперты не могут вмешаться и повлиять на диалоговый процесс. Тем самым для них открывается возможность здесь и сейчас услышать и оценить видение участников диалога в чистом неискаженном виде. Эта информация важна и для экспертов, и для миростроительных проектов, которые разворачивают свою деятельность на Востоке Украины.

Поскольку живой рассказ о событии вызывает яркое ощущение его контекста, то рассказывание историй может быть использовано как для развития эмпатийного понимания аудитории, так и для демонстрации личностной позиции рассказчика. Рассказывая истории диалогеры устанавливают связи между очевидными и постоянными аспектами своей жизни и происходящими изменениями, становясь, таким образом, понятными и слушателям и самим себе. Нарратив позволяет и находить смысл, и придавать смысл собственным практикам, что особенно ценно в постконфликтной жизни. Об этой стороне онлайн-диалога диалогеры говорят в своих откликах после марафона.

Настоящий марафон оказался вписан в череду событий, показавших признание практики онлайн-диалогов ДД профессиональной средой на украинском и международном уровне.Накануне марафона проект “Донбасский Диалог” был представлен на Ежегодной Женевской неделе мира (Geneva Peace Week) организованной Организацией Объединенных Наций в Женеве (Швейцария). А после марафона координатор проекта Дарья Кузнецова улетела в Колумбию представлять Украину на ежегодной конференции Build Peace 2017.

Технические аспекты подготовки и проведения диалогового марафона “Нарратив и конфликт”

Методика онлайн диалога, разработанная командой платформы для проекта Донбасский Диалог, позволяет уменьшить инфраструктурную зависимость проекта в офлайн и помогает непрерывно поддерживать сетевое взаимодействие участников диалога. Задача методики состоит в том, чтобы помочь людям встраиваться в новую реальность, которую породил конфликт.

Противоречие между стереотипным поведением и реальностью ломает привычные способы взаимодействия, в результате чего разрушаются контакты в сообществах.

Работа по восстановлению разрушенных связей состоит в том, чтобы помогать людям обозначать, находить, обмениваться и присваивать новые ценности в процессе взаимодействия с другими людьми, пусть даже находящимися по другую сторону линии разделения. Обмен личными историями является адекватным инструментом для решения этой задачи.

Разрушающееся взаимодействие появляется в ситуации, когда люди игнорируют изменения в силу того, что мыслят мир как систему обратимых процессов и действуют стереотипно в новой ситуации. Преодолевать стереотипы, возвращаться, встраиваться в необратимо меняющийся мир помогают новые смыслы уже найденные другими людьми.

“Донбасский Диалог” проводит диалоги между жителями неконтролируемых территорий и материковой Украиной, не нарушая при этом Законов Украины и не подвергая опасности участников. Это оказывается возможным благодаря использованию технологий краудсорсинга и онлайн-диалога. Такой диалог способствует конструктивному общению между людьми, придерживающимися разных взглядов, имеющих разные позиции и находящимися по разные стороны линии разделения, а используемые технологии позволяют защитить диалогеров от давления извне.

Интернет-среда даёт возможность любому жителю планеты получить доступ не только практически к любой информации, находящейся в сети, но и к любому участнику сети. Преимущество онлайн-диалога состоит в том, что он помогает преодолевать технические ограничения (время, пространство, культурные и языковые различия), является безопасной средой, позволяет сохранять психологически безопасную дистанцию и контролировать степень участия, количество встреч и количество участников процесса. Немаловажно, что это очень экономный, с точки зрения организационных и финансовых затрат, процесс (если его сравнивать с организацией пролонгированных диалогов оффлайн). Однако онлайн-диалог как инструмент миростроительства требует подготовки и фасилитации, поскольку именно третья сторона — фасилитатор, помогает и обеспечивает соблюдение правил и принципов ведения такого диалога. Также важно качество связи и стабильность принимаемого сигнала, четкость видео потока и достаточные размеры мониторов, чтобы передавать видеоизображение для всех участников процесса.

Подготовка к диалогу также требует особого внимания. Для этой цели на ДД используется краудсорсинг.

Краудсорсинг в качестве инструмента разрешения конфликтов помогает решить и проблему поиска смысла в том числе. Каждый раз когда большое количество людей независимо друг от друга совершают действия (личные выборы), поступки и этими действиями делятся (агрегирование) — тогда находится актуальная альтернатива тому привычному способу действий, с которым они пришли в новую ситуацию. При этом результат краудсорсинга представляется для каждого участника в виде алгоритма и на языке, понятном для использования.

В настоящее время краудсорсинг ведется в основном в ручном режиме в закрытой Фейсбук группе Донбасский Диалог (ДД) facebook.com/groups/DonbassDialog с использованием инструментов Google Disk, которые находятся в свободном доступе.

Увеличение количества заинтересованных и вовлеченных в процесс участников требует от платформы ДД постоянного включения и адекватного инструментария для управления краудсорсинговым процессом. На момент проведения марафона платформа ДД позволяла запустить и последовательно обеспечить выполнение следующих процессов:

• исследование — экспертная проработка проблемы, формулирование задачи, создание сценариев краудсорсинговых процессов;
• вовлечение участников — обсуждение проблемы на тематических площадках с приглашением активных участников к выработке предложений и решений.

За рамками процесса пока находятся задачи, которые либо решаются в ручном режиме командой платформы, либо не заявлены пока в связи с отсутствием инструментов:

• отбор участников — на платформе должно быть представлено как можно больше различных точек зрения, что невозможно достигнуть на ресурсе Фейсбук, который сейчас используется;
• погружение участников в краудсорсинг — погружение в тематику, знакомство с интерфейсом, обсуждение задачи;
• агрегирование выборов — сбор, оценка и ранжирование решений;
• групповая проработка решений — для каждого решения формируется группы, в которых обсуждаются, прорабатываются и доводятся до требуемого вида детали проекта (частично задача решается в оффлайне во время марафона);
• публикация созданных в группах проектов;
• отбор лучших решений и награждение победителей;
• архивация результатов завершенного краудсорсинга.

Предварительная проработка тематики 4-го марафона

На предыдущем марафоне состоялась экспертная дискуссия об основных направлениях четвертого марафона. Предложения свелись к двум вариантам: продолжить работу над уже заявленной тематикой или начать проработку нарративного подхода для онлайн-диалогов. В конце концов победил нарративный подход.

Онлайн диалоги между представителями сторон конфликта в горячей стадии требуют тщательной и длительной подготовки. Каждый марафон нарабатывает определенный контент, который частично публикуется, частично уходит в отчеты и в ещё одной части остается в виде незавершенной дискуссии на площадке. Вопрос, что делать с проработанным на марафоне материалом остается открытым. Возможно актуальность проработанных тем будет вновь возрастать и тогда появится шанс для продолжения этих диалогов.

В процессе краудсорсинга для четвертого марафона дискуссия сосредоточилась на трёх темах: “Влияние нарратива”, “Нарративы соглашений” и “Радикальный нарратив”. Уже в процессе агрегирования выделилась ещё одна тема — “Исторический нарратив”.

Дискуссия и агрегирование результатов

Дискуссия по заявленной тематике шла на платформе с апреля по ноябрь 2017 года.

Её результатом явились три списка вопросов по трем направлениям, обсуждение и прояснение которых позволило сформировать гугл-форму и провести опрос для определения ведущих тем диалогов во время марафона.

Группы вопросов выглядели следующим образом:

Направление “Влияние нарратива”:

• Какие события вы можете вставить в свои нарративы для создания позитивного контекста донецких?
• Разве только киевляне в противовес дончанам?
• “А как бы вы вели себя на моем месте?”. Да, а как?
• Где, на каком уровне сложного и многопланового конфликта на Донбассе наибольшее ожесточение?
• А как самим мирным жителям Донбасса нравится власть ДНР/ЛНР?
• Откуда взялся проект ДНР/ЛНР и чей он?
• Почему именно Донбасс оказался самым слабым звеном, самым уязвимым для вторжения и установления незаконного террористического режима?
• (О конфликте на Донбассе) Сговор олигархов, испугавшихся передела собственности после майдана?
• Что может объединить настолько сильно поссорившихся людей?
• Как вообще можно справиться с терроризмом и бандитизмом?На какую донбасскую уникальность покушается киевский диктат? Может Киев запрещает русский язык, РПЦ, празднование 9 Мая? Или жителям Донбасса так дорога память про светлое тоталитарное коммунистическое прошлое?
• И почему киевский диктат страшнее деградированных маргиналов и люмпенов с автоматами у власти, сбивающих гражданские самолёты буками?
• Киеву надо договариваться с Донбассом, т.е. Донбасс субъект?
• Понятно, что мирное соглашение возможно. Понятно, что это вопрос политической воли и возможности компромиссов. Понятно, что процесс возможен в случае, если стороны будут стремиться выполнять договорённости. Что мешает сейчас?

Направление “Радикальный нарратив”:

• Является ли для Украины неонацистская идеология чем-то уникальным?
• Действительно ли проявления национал-социалистической идеологии говорит о каком-то серьёзном общественном нездоровье?
• (О нацизме) Что это, кто это и почему это существует?
• Я встречался с человеком который поддерживал в прошлом идею национал социализма. Мне интересно, как люди выходят из этого состояния и меняют свою идентичность?
• Как сделать так, чтобы как можно больше людей смогли различать в себе и окружении эту заразу чтобы отстраиваться от нее, не поддаваться на провокации?
• (О Донбассе) В чём же заключается особенность данного региона, которая неотвратимо привела к установлению террористического режима?
• (О ЛДНР) Так значит ли это, что этот террористический режим организовали и установили олигархи?
• Донбасс рулит, или Донбассом рулят?
• Вопрос не только в том, откуда эта дичь берётся, но и что способствует её размножению?
• (О признаках фашизма по Умберто Эко) Что вместо фашизма?

Направление “Нарративы соглашений”:

• Является ли нарративом церковный догмат?
• Является ли нарративом личная духовная практика?
• Журналистика не мертва, но и не жива. Ради копеечки они гоняют пустой хайп, который не является ни истиной, ни ложью. Им тошно от этого?
• Готовы ли вы вообще слушать или справиться сами с услышанным?
• С чем мы можем столкнуться, с какими проблемами, поскольку в любом случае, это выход с личной историей в публичное пространство?
• А нарратив поможет прояснить идеи/смыслы/стереотипы, которые создают ощущение бессилия?
• О чем хотелось бы поговорить, для чего и с кем?
• Что создаёт историю — время, пространство, эмоции?
• Когда у человека возникает необходимость и желание её (историю) рассказать?

Участникам группы было предложено проранжировать весь список вопросов (без разделения на направления) по трём категориям по шкале от 0 до 5.

Предлагалось ответить на вопрос: “В какой степени ответ на каждый вопрос позволяет достичь (выберите что-то одно):

• понимание причин разделения сообществ
• прояснение ситуации
• направление поиска путей восстановления отношений?”.

Таким образом члены группы не отвечали на поставленные вопросы, а определяли какие вопросы наиболее актуальны и к какой из предложенных трёх категорий они относятся.

Для обработки полученных результатов был использован корреляционный анализ, частотный анализ по категориям и ранжирование весов вопросов относительно каждой из трех категорий.

Результаты краудсорсинга

Сам по себе этот опрос оказался интервенцией. Некоторые из участников отказались в нём участвовать после ознакомления с вопросами формы. Далеко не все (по отзывам), могли пройти этот опрос от начала до конца и завершали форму с нескольких попыток. Причина — сильные эмоциональные реакции на формулировки вопросов, которые не позволяли сосредоточится на основной задаче. В итоге форму заполнили 45 человек (опрос анонимный), что составляет около трети активных участников (краудсорсеров) ДД.

В течении недели пока длился опрос из группы в форму опроса зашли 130 человек, заполнили и отправили 45. Статистика традиционная для ДД, треть зашедших в форму обычно процесс и завершали на опросах перед предыдущими марафонами.

Лидер рейтинга вопросов: “Что может объединить настолько сильно поссорившихся людей?”.

По мнению участников анализа ответ на этот вопрос помогает наиболее полно понимать текущую ситуацию, её истоки в прошлом и возможности разрешения в будущем. Это постановка проблемы и её формулировка явно перекликается с проблемой, которая обсуждалась на прошлом марафоне относительно Крыма.

Вопросы, которые, в результате агрегирования, экспертная группа предложила к обсуждению на марафоне:

• по теме “Влияние нарратива” предлагается к обсуждению в диалоге вопрос “О чем хотелось бы поговорить, для чего и с кем?”;
• по теме “Нарративы соглашения” все рейтинговые вопросы (пол списка, с первого по рейтингу по шестой) нацелены на прояснение ситуации. Этот результат подтвердил, что выбор именно нарративного подхода для этого марафона был верным — пока люди не понимают позиций другой стороны, их мотивов и интересов, переходить к обсуждению вариантов возможного мирного соглашения (что предлагалось в качестве альтернативной темы) просто не имеет смысла, такие соглашения не будут реализованы. Самый высокий рейтинг оказался у вопроса “А как самим мирным жителям Донбасса нравится власть ДНР/ЛНР?”;
• по теме “Радикальный нарратив” наиболее высокий рейтинг оказался у вопроса “(О нацизме) Что это, кто это и почему это существует?”.

Марафон

Донецкая область, Украина, 13 — 17 ноября 2017 года.

Первый день

Первый рабочий день марафона был посвящен отработке направления “Влияние нарратива”.

Право на вступительное слово и открытие марафона было предоставлено Стейнеру Брину, старшему консультанту Академии диалога имени Нансена (Лиллихаммер, Норвегия), знаменитому норвежскому миротворцу, стоявшему вместе с командой ДД у истоков практики диалоговых марафонов в Украине. В экспертной группе оффлайн, присутствовал Горан Лоянчич, соратник и коллега Стейнера Брина, который представлял Академию непосредственно на марафоне. В дискуссии с аудиторией Стейнар ответил на вопросы о практике нансеновского диалога и обозначил основные критерии, позволяющие оценить влияние диалога на конфликт.

Основным спикером первого дня был профессор ужгородского университета и руководитель Ужгородской областной Группы Медиации, социолог Александр Пелин. В сообщении “Нарратив как инструмент” А. Пелин представил историю понятия “нарратив”, основные концепции о роли нарратива в культуре, истории и в познании человеком мира материального и духовного. Нарратив как инструмент был им представлен как языковый акт, выведенный за рамки онтологии, т.е по отношению к нарративной истории нельзя предъявить претензий по поводу её объективности или доказуемости. Важным для аудитории также оказались понятия “меганарратив”, целью которого является обоснование существующей реальности, “микронарратив”, который обосновывает повседневный опыт и “тезаурус” как некая копилка смыслов, пригодных на все случаи. Эти понятия оказались операциональным инструментом для анализа онлайн-диалогов в этот день и в дальнейшем. Нарратив – особый инструмент утверждал А. Пелин. Главная особенность нарратива (согласно Ролану Барту, философу и семиотику) – самодостаточность. Повествования идет ради самого повествования, а не ради воздействия на предмет. Именно это качество нарратива используется для построения диалога в острой стадии конфликта.

Онлайн-диалог

За две недели до начала марафона в Фейсбуке были созданы две дополнительные секретные группы “Диалогеры онлайн” и “Фасилитация онлайн”, на которой команда платформы вместе с некоторыми участниками проекта начала проработку предстоящих диалогов. Необходимость создания таких групп состояла в том, что практика онлайн-диалога развивается и его камерный характер уже не отвечает потребностям участников платформы, которых тоже становится всё больше. Выделяются группы, которые накапливают проблематику, нуждающуюся в предварительной проработке.

Вопрос онлайн-диалога первого дня начали прорабатывать заранее в этих группах. Тем не менее вопрос (“Что может объединить настолько сильно поссорившихся людей?”) полтора часа держал в напряжении. В очередной раз мы получили подтверждение в эффективности онлайн-диалога: то, что удается сделать за полтора часа в онлайне, в оффлайне далеко не всегда удается добиться и за дни работы.

Отзывы наблюдателей из экспертной группы:

Наталия Билык: “День очень насыщенный, богатый открытиями: людей, фактов, эмоций. Получила урок терпения и толерантности. Не бывает все и сразу идеальным, как в планах, но то что ЭТО вообще происходит — огромное достижение понимаешь только потом, когда спадает накал эмоций. Грандиозно!”

Инна Роншина: “...Сильное впечатление оставил 1.5ч он-лайн диалог. Он проходил достаточно эмоционально.. напряжение, переживания и страх некоторых участников как-будто проживал сам 😏 и благодаря высокому профессиональному уровню фасилитатора Наталия Романь он состоялся!! Для себя в очередной раз отметила как велика роль в диалоге открытости, желанию слышать и слушать собеседника”.

Отзывы диалогеров:

Первый диалогер: “... очень благодарна за возможность и доверие участвовать в марафоне! Диалог — это то, на мой взгляд, что позволяет человеку раскрыться не только для других, но, в первую очередь, для себя! Последний диалог подтвердил мне это. Невероятно нужный полезный и наверное, единственный инструмент, которым можно и нужно пользоваться в решении возникающих жизненных задач. Лучшего я пока не знаю!!! Диалоговые платформы, онлайн офлайн, нужно развивать повсеместно, это моя твёрдая позиция. Чем больше их будет, тем скорее люди смогут договориться о том, что поможет им развиваться, наметить общие цели и достигать их сообща. Человек — сущность социальная, качественное развитие его, и как личности, и как социальной единицы т. е. звена в цепи, которая есть общество, возможно только тогда, когда есть диалог, в различных его формах и проявлениях! Еще раз, благодарю всех организаторов и участников диалоговой площадки!”.

Второй диалогер: “Я очень рад возможности участвовать в диалоге. Так меня очень порадовала та ответственность, которую я наблюдал у организаторов площадки к диалоговому пространству. Так, когда я несколько выпадал из информационного пространства, со мной выходили на связь организаторы. Мне шли на встречу в возможности поучаствовать, что очень приятно. Перед самим диалогом несколько раз проверялась связь. Со мной были проговорены все нюансы предстоящего события, а также я получил ответы на все интересующие меня вопросы, которые касались диалога. В день знакомства с участниками диалога предвиделась опция выбора фасилитатора. В нашем случае выбора не оказалось, так как был доступен лишь 1 фасилитатор в тот момент. Меня это не расстроило, как и остальных участников, но хотелось бы обратить на это внимание, так как мне кажется, что я понимаю для чего эта опция нужна, и хотел бы чтобы она была. 

Я был очень удивлен с одной стороны, так мое прямое участие в диалоге показалось мне достаточно недолгим, и все же, как я считаю за минимальное время у нас получилось существенно продвинуться в заданном нам вопросе. Несколько непривычной мне показалась техническая составляющая процесса, так иногда было сложно в нужный момент взять слово. А систему взятия слова мы разработали на ходу. Я четко ощущал поддержку со стороны фасилитатора в моменты, когда мне начинало казаться что моими мыслями и мнением хотят пренебречь. Для меня было очень удивительно, что абсолютно не ощущалось того, как за моим участием в диалоге наблюдают эксперты. Так, я не чувствовал никакой скованности в самом процессе, которую от себя ожидал. Мне было очень интересно узнать о том, как людям видится ситуация особенно с другой стороны баррикад. И я получал достаточно информации, чувствовал достаточную открытость участников к процессу. Задавал вопросы на прояснение и делился своими мыслями и чувствами. Во время самого диалога возникало некоторое напряжение между участвовавшими в обсуждении. Как мне казалось, фасилитатор его отслеживал, указывал на него и каждый делал для себя выводы. Таким образом напряжение спадало. Меня несколько огорчило что последние минут 10 диалога, мы провели без одного из участников, так как он выделил времени впритык. Вследствие этого мне не удалось составить для себя полной картины ситуации. 

Мне бы хотелось, чтобы расписание делалось с небольшим запасом времени как для организаторов, так и для диалогеров. Так, дополнительное время могло потребоваться для того, чтобы все подключились и устранили неполадки с сетью, которые могли появиться в последний момент, несмотря на то, что наличие достаточной связи проверялось заранее. Также, диалог мог быть слишком напряженным, когда терялся контроль времени, и который не мог быть прерван. Либо в связи с другими непредвиденными ситуациями. 

В момент окончания диалога у меня было ощущение завершенности, которое улетучилось где-то через полчаса, когда в моей голове все отрефлексировалось, и появились новые, интересные мысли. Мне хотелось высказать эти мысли участникам, но было уже поздно. Поэтому у меня есть огромное желание продолжать. Также я бы хотел более глубоко вникать в сам диалоговый процесс и получать определенный фитбек (обратную связь) от экспертов по итогам диалога.”

Закончен день был интригующим сообщением спикера Екатерины Долгий из Донецка “Исторический нарратив и его роль в конфликте”. Речь шла о правомерности использовании земельной документации на земли и имущество, которая может быть использована при рассмотрении таких вопросов международными инстанциями с целью выявления законного собственника этого материального имущества. Спикер предложила рассмотреть ситуацию, когда процесс раздела Украины, или исторической единицы, которая сегодня носит это название, войдёт в действующую стадию. Было предложено аргументированное объяснение, что это за историческая единица и почему она не фигурирует в исторических источниках, будучи густонаселенной и изобилующей историко-археологическим материалом, а также что можно сделать, как создать для населения этого сложного региона приемлемые и безопасные условия жизни и развития, понимая при этом, что не все выйдут из данного разбора ситуации победителями.

День второй

Второй рабочий день марафона был посвящен отработке направления “Радикальный нарратив”.

На второй день программу пришлось менять, поскольку изменилось время выхода в эфир спикеров, находящихся в других часовых поясах. Благодаря тому, что перенесли одну спикерскую сессию на более позднее время, удалось с утра завершить предыдущий день. Эксперты делились впечатлениями от предыдущего дня и давали обратную связь фасилитатору и команде платформы. Было много впечатлений, переживаний и сомнений, но общее мнение экспертной группы состояло в том, что получается цельный и живой процесс погружения в проблему роли нарратива в конфликте и его месту в диалоге.

Логика второго дня начала выстраиваться с онлайн-диалога. Участники в обсуждении вернулись к началу противостояния в Украине, обсуждали механизмы формирования радикальных нарративов, захвата ими сознания людей. Вопрос, который был предложен диалогерам для обсуждения (“(О нацизме) Что это, кто это и почему это существует?”) оказался в такой степени значимым и эмоционально нагруженным, что в процессе диалога произошла смена ролей — фасилитатор на какое-то время превратился в диалогера, а один из диалогеров взял на себя роль фасилитатора. В этой ситуации особенно ярко проявилось интертекстуальность нарратива: наблюдатель (фасилитатор), рассказчик, содержание истории и контекст самого рассказа (речь шла о проявлении радикализма во время событий на майдане в 2014 году в Киеве) равноправны, взаимодействуют и создают интертекст, который подчиняет себе и рассказчика, и слушателя, и фасилитатора.

Этот опыт требует дополнительного осмысления и анализа. Диалог оказался успешным, что видно по обратной связи, полученной от участников. Однако осталось ощущение недосказанности. Во время обсуждения процесса в экспертной группе после диалога прозвучала критика в сторону фасилитатора, были и справедливые (на наш взгляд) замечания, что “снимая шляпу” фасилитатора и передавая её другому участнику, ему же передается ответственность за процесс диалога. Но была и иная точка зрения (которую высказал Горан Лоянчич), что в сложившейся ситуации диалога фасилитатор избрал оптимальную тактику работы с диалогерами. Фасилитатор настаивал, что он не терял контроля над процессом и погружался в содержание диалога сознательно. Уже на стадии работы с драфтом этого отчета фасилитатор обратился к команде ДД с просьбой отразить его точку зрения (что мы и делаем). Остается открытым вопрос, насколько оправдано такое ведение диалога фасилитатором? Должен ли фасилитатор начинать борьбу с интертекстом вплоть до прекращения процесса и закрытия диалога? Но тут возникает дополнительная проблема влияния интерфейса, упаковывающего этот интертекст — диалог легко может быть прерван любым его участником простым нажатием на клавишу клавиатуры компьютера, но ни диалогеры, ни фасилитатор не склонны это делать.

Отзывы диалогеров

Первый диалогер. Диалог с членом команды:

• Первый диалогер: “Хорошо. В принципе прошло всё нормально, но беседа получилась неполной, пустовато как то, в данном диалоге не хватало моего прошлого собеседника. Я думаю, что получилось бы интересней, если бы он участвовал в нём (диалоге).
• Валерий (член команды ДД): Спасибо. Он в этот раз уже смог сам приехать к нам на площадку. Он наблюдал за вашим диалогом. Можно немного подробнее? Неполная беседа это о чем? Почему тему недостаточно раскрыли? Это связано с организацией, темой, подбором участников?
• Первый диалогер: Возможно подбором участников…
• Валерий: Что-то можете посоветовать?
• Первый диалогер: В принципе в данном диалоге участвовали два фасилитатора и я, может стоило добавить участников.
• Валерий: Понятно, спасибо”.

Второй диалогер. Диалог с членом команды:

Второй диалогер: “В целом, впечатления от двух конкретных собеседников, один из которых фасилитатор. Так как аудитории не видно в течение диалога, о ней как бы и не помнишь. Впрочем, если бы диалог проходил офф-лайн и аудитория была просто в качестве зрителей, я бы точно так же от нее «отключилась» и сфокусировалась на собеседниках.

Итого — фасилитатор и мой партнёр по диалогу. Из разговора следует, что один мог быть в числе вооруженных людей, выполняющих обязанность по охране действующего на тот момент президента страны и правопорядка (правоохранитель). Не был почти по чистой случайности. А второй, напротив, был в числе активистов майдана. Вроде бы формально это – люди по разные стороны «баррикад». Но я гражданка другой страны, и я никогда до 2013 года не слышала ни про майдан, ни про оранжевые революции в Украине (не спрашивайте как, но это нормально в определенной среде – все, что не имеет отношения к профессиональной деятельности, просто отторгается как «шум»). Для меня они были просто гражданами одной страны, которые в силу разных причин живут разные свои жизни. 

Есть ли неразрешимые противоречия между полицейским (или как он назывался там) и митингующим активистом? Полицейский на работе и делает свою работу. Если он при этом действует в рамках закона, в соответствии с установленными функциями – он все делает правильно. … Но я также и считаю чрезвычайно важным никогда не запрещать гражданам мирные формы выражения своего несогласия с чем-то, происходящим в стране, городе и так далее. 

... 

Фасилитатор в этом диалоге вдруг навел меня на мысль, что майдан вовсе не такая уж плохая идея. Ведь (только сейчас почему-то подумала я) если развивать гражданскую активность, то в какой форме она может быть реализована? Может быть иногда нужно и можно выходить и на улицы? Наверное, да. И при этом полицейские будут всегда пресекать попытки выйти за пределы «допустимой свободы». И при этом потоки ненависти и других негативных эмоций неизбежны? Но вот же мои партнёры в диалоге – никакого негатива между ними не чувствуется. Они просто говорят каждый о своем и они вроде бы слушают друг друга? Во всяком случае такое впечатление осталось. И то, что они вели диалог, и то, что они говорили дало мне импульс для рефлексии в отношении майдана (который, как я уже написала, просто был мной отторгнут, напрочь вычеркнут)... Они адекватные люди, которые уже могут вести диалог, и вместе исследовать механизмы, с помощью которых нормальные мирные средства выражения несогласия с чем-то компрометируют самих людей, втягивают в конфликт, а затем и войну.

Это – понравилось. 

И хотелось бы, чтобы в дальнейшем именно противоположные по взглядам и социальным функциям люди могли заниматься такими исследованиями. Когда-то давно работала волонтером в организации по профилактике наркомании, там обучали методике: объяснять и исследовать как это «работает», что давало процентов на девяносто обученных полного отказа от любых предложений «попробовать» (ну, правда, не знаю, насколько правда, но выглядело очень эффективным – что-то про осознанность). 

Не понравилось… 

Я думаю, что возможно, какими-то своими высказываниями я «зацепила» людей в аудитории, больше, чем это было допустимо в тот момент? Мне не понравилось, что все же нет никакой «обратной связи» с аудиторией и, возможно, аудитория в он-лайн – диалогах должна бы быть «субъектом», но тут я не уверена. Во всяком случае, осталось впечатление, что даже к тому малому, что я говорю, из того, что я чувствую и думаю, аудитория совсем не готова, и это лишнее. Но это уже «послевкусие». В самом диалоге не было ничего негативного, и для меня лично оба других участника были просто людьми, к которым испытываешь сильное сочувствие и сожаление, что «вот так все вышло» (при ощущении, что могло бы…ну, то есть ощущении, что что-то было упущено, но можно это понять и найти «это»). 

Да, я бы хотела продолжать, просто потому что я чувствую, что все процессы везде одинаковы, что все разделения от лукавого, и, если я чему-то научусь и смогу изменить что-то здесь и сейчас, то и там ( у вас, например), то есть везде – что-то изменится. И я уверена, что к лучшему. А какие варианты? Надо что-то делать, чтобы война стала невозможной, хотя бы когда-то. Не просто прекратилась сейчас, а и стала невозможной.

• Валерий: Спасибо, а когда вы пишите "«зацепила» людей в аудитории" это вы говорите о чём?
• Второй диалогер: Это я задним числом думаю, что, может, когда я говорила о попытках запретить татарский язык (ограничить) в России, я цепляю тему запрета русского в Украине (сто раз слышала, что никто не запрещал, мол) ну, про медиаторов, которые публично “теряли”, нейтральность, может быть.
• Валерий: А по поводу того что не хватает обратной связи. Это о том что отчёта о результатах марафона, который мы вешаем на сайте, недостаточно?
• Второй диалогер: Нет, это скорее про непосредственное реагирование (в медиации же нужно видеть все реакции всех участников, в том числе пассивных в тот или иной момент).
• Валерий: Спасибо. Есть ли пожелания к процессу фасилитации, подбору участников?
• Второй диалогер: Нет. Мне один из участников написал потом, что я местами подменяла фасилитатора, но я не думаю, что это значило, что фасилитатор как-то не так что-то делал. Скорее и наоборот, если участников это не напрягало (диалогеров).
• Валерий: То что вам за рамками процесса ДД пишут участники диалога это очень интересно. Спасибо.
• Второй диалогер: Не за что 😊

Спикер Varvara Pakhomenko поделилась опытом наблюдения и анализа процессов формирования радикального нарратива и, что для марафона оказалось особенно ценным, опытом дерадикализации. Поскольку ведущим механизмом формирования закрытых радикальных групп является круговая порука, а основной их функцией — защита своих членов и обеспечение их безопасности, то дерадикализация должна быть направлена на решение этих же проблем (вывод членов группы из системы отношений круговой поруки и обеспечение защиты). Дерадикализация всегда индивидуальна. Дерадикализция может быть очень эффективным процессом, направленным на разрешение конфликта и постконфликтное урегулирование, поскольку именно авторитет бывших радикалов может помочь в создании устойчивых мирных трендов в разделённых обществах.

В завершении программы дня профессор Карина Коростелина раскрыла механизм формирования радикальных нарративов. (Карина является профессором и директором программы по истории, памяти и конфликтам в школе анализа и разрешения конфликтов (университет Джорджа Мэйсона, Вашингтон DC США). С 2003 года она проводит исследования конфликтов, основанных на идентичности в Армении, Грузии, Марокко, Мексике, России, Южной Африке, Таджикистане, Турции и Украине). Карина Коростелина рассказала о методологии исследования и разрешения конфликтов, с которой украинская аудитория мало знакома.

Разговор шел о том, как люди формируют идентичность через нарративы, как жертвуют своими ценностями чтобы быть принятыми в группе, как влияют психологические предвзятости на то, как мы видим "других". Профессор говорила об этапах разделения и поляризации общества и поднялся важный вопрос — как двигать процесс в обратную сторону, как деполяризировать различные группы с их различными нарративами?

Проблемы социальной идентичности, считает Карина Коростелина, очевидно существующие в Украине, могут работать как на дальнейшее разделение и продолжение конфликта, так и на его урегулирование. Этот неожиданный вывод был аргументирован тем, что люди могут поддерживать примирение посредством приобретения высокой внутренней самооценки, основанной на интеграционных ценностях, которые способствуют представлению нации как снисходительной и прощающей. Украинская нация способна продвигать ценности терпимости, принятия, а также европейские традиции либерального мышления. Человек может поддерживать примирение, основанное на вере в членство в толерантной группе, которая способствует лояльности ко всем членам этой группы. Содействие инклюзивному национальному описанию, в котором подчеркивается терпимость и человечность, может увеличить поддержку различных групп внутри страны.

На этой высокой ноте был закончен второй рабочий день диалогового марафона на платформе “Донбасский Диалог”.

Третий день

Третий рабочий день марафона был посвящен отработке направления “Нарративы соглашений”

Начали с разбора полетов предыдущего дня. Работа с радикальным нарративом не оставляла, группа никак не могла завершить процесс. Слишком широкий контекст и слишком много недосказанного. На перерыв ушли с незакрытыми вопросами о ролях “человека”, “фасилитатора”, “диалогера” и об уместности и способности их удерживать и менять во время диалога.

Программа дня началась с сообщения Paata Zakareishvili “Нарратив мира после войны — какой ценой”, о цене, которую приходится платить сторонам конфликта и о роли мирного нарратива. Ситуация в послевоенной Грузии, судя по оценке Пааты, напоминает замороженный конфликт, что не добавляет оптимизма в решении проблем как с Южной Осетией, так и с Абхазией. Цена достигнутого мира, когда не решены проблемы, которые привели к конфликтами, высока для всех сторон — как для Грузии и России, так и для Абхазии и Южной Осетии. Двадцать пять лет после войны не привели к изменениям, к которым стремились эти народы. Жизнь стала гораздо тяжелее материально и политически.

Онлайн-диалог на достаточно конфликтогенную тему, которую мы даже поначалу не планировали выносить на марафон (“А как самим жителям Донбасса нравится власть в ЛНР/ДНР?”) стороны и фасилитатор провели очень осторожно. Встретились представители двух поколений общественных активистов, разделённые войной, но в не меньшей степени разделенные и мировоззрением, и опытом, и базовыми принципами.

Отзывы диалогеров:

Первый диалогер: “Интересное состояние в ответ на просьбу об обратной связи — снова посмотреть на самого себя и выразить словами то, что не выражается... Странно, но затрудняюсь сформулировать, что запомнилось. А хотелось бы в кратчайший срок увидеть в округе себя полезность диалога. Понравилось, то, что начинаешь понимать глубину того, что ранее казалось обыденным и как казалось и так многим понятно. Не нравится, то, что понимание того, что понимаешь, для большинства легче и не понимать, — так как по старому жить не захотят, а по новому не понятно. Как и выходить из зоны понятного, привычного комфорта у людей желание отсутствует. У меня желание продолжить есть.
Есть желание практики. Такое ощущение, что формата ДД мне становится маловато. Наверно потому, что цель, ради чего участвую в ДД, находится далеко от точки реализации…”.

Второй диалогер. Диалог с членом команды:
Валерий: “Добрый вечер. Напоминаю о просьбе. Вы можете поделиться своими впечатлениями от диалога? Все данные которые получу от вас — строго конфиденциальны, и нужны для анализа процесса, который строит команда. Отзывы и пожелания диалогеров могут попасть в отчет донору. В этом случае мы меняем имена. Если вас это не устроит — напишите мне (без объяснения причин).

Второй диалогер: Хорошо 

Валерий: Спасибо ) 

Второй диалогер: В моём понимании если круг людей, объединённый группой «Донбасский диалог», ставит для себя задачу миротворческой миссии, то эта замечательная идея может быть загублена ,и потеряет свою актуальность при таких длительных паузах между диалогами. Мне понятно что моментального результата в этом деле не может быть.Но посеяв зерно сомнения или надежды, мы можем не увидеть ростков и более того разочаровать диалогеров. Для всех понятно, что если субъект вступил в ДИАЛОГ то поводом этому послужил не праздный интерес, а, прежде всего, желание увидеть конец этого затяжного конфликта. Без сомнения работа команды проделана огромная, но, в силу того что количество участников задействовано мало, у меня создалось впечатление что всё что происходило – это презентация. Если это так — то всё замечательно. Не затягивая время необходимо увеличивать круг общения и проводить ежедневную работу. В процессе интенсивной работы начнут проявляться совершенно новые тематики и образовываться группы людей, объединённых общими интересами и конечно проблемами. Вот этот пласт и будет отправной точкой живого диалога. Именно эта информация поможет войти специалистам миротворчества для разработки адаптационных программ. 

Валерий: Спасибо. Марафон это действительно презентация реальности представителям экспертной среды из Украины и других стран. А для диалогеров это встреча с другим — совершенно не похожим человеком, через которого, как в зеркале, можно увидеть себя. Интересно ваше мнение. Что вы скажете по поводу подбора участников диалога? И что вы увидели в собеседнике? 

Второй диалогер: Конечно подбор собеседников необходим. Критерий подбора очень деликатная тема. На мой взгляд у них должна быть хоть одна зацепка одинаковая для обеих сторон т. е. допускаем, что всем надоела война или мы хотим как раньше кататься на лыжах в Карпатах. Пожалуй, диалогу необходимы условия располагающие к нему, я имею в виду определённый период адаптации собеседников друг к другу. Исходя из этого регламентировать данные мероприятия крайне опасно. Диалог можно начать, но ограничивать концовку только в ряде крайних причин которые нарушают принципы самой сути диалога. В отношении моего собеседника в принципе замечаний нет. Но он являлся для меня оппонентом в прошлой жизни. Может быть он об этом не подозревал. В силу очень острой и опасной повестки «Как вы относитесь к власти ДНР» трудновато человеку выразить недовольство и не попасть в немилость режиму. Поэтому осталось чувство недосказанности. Я не уверен что он услышал меня. А очень бы хотелось. 

Валерий: А если коснуться фасилитатора. Что вы можете сказать? Интересно ещё, чувствовалось ли вами давление экспертной аудитории, которая наблюдала за процессом на оффлайн площадке? Вам это помогало, мешало или вы ее не замечали?

Второй диалогер: Фасилитаторы. Кто они для меня? Прежде всего, люди нейтральные к сторонам конфликта. Подготовленные специалисты, понимающие суть конфликта. И имеющие определенные навыки и опыт работы с человеческим ресурсом. Специалист такого формата должен обладать интуицией, а её в учебниках не найдёшь. Диалоги, направленные на такую цель как достижения мира имеют высокую цену. Это – человеческая жизнь во всех форматах её существования. Помочь найти истину, используя лишь только такой инструмент как общение. Для большинства это фантастика. Да, фасилитатор необходим! В ходе моего диалога, я не ощущал дискомфорта — понимая, что за нами наблюдают эксперты. Может даже это сработало как сдерживающий фактор проявления агрессивности. Единственное замечание к ведущей – это чрезмерная опека. Мы потеряли время и в какой-то мере я даже сбился с мысли. 

Валерий: Спасибо! Возможно вы сможете поделиться с нами мнением еще на несколько вопросов. Интерфейс онлайн сервиса для связи диалогеров, не отвлекал ли он вас от диалога? Помогал ли сосредоточиться? 

Второй диалогер: По этим вопросам,у меня нет замечаний и пожеланий. Всё было комфортно. 

Валерий: Спасибо. А мне показалось или вам было сложно вести диалог с партнером? 

Второй диалогер: Мы с ним продолжаем нашу беседу. Я ведь пояснил, почему так сложилось. Но мы потом выровнялись. 

Валерий: Замечательно что не обрывается контакт. Т.е чувство недосказанности о котором вы писали ранее вы сняли? 

Второй диалогер: Конечно нет. Я пока оттягиваю время жёстких вопросов.

Валерий: Нужна ли вам помощь? 

Второй диалогер: В чём?! Ведь я в нем вижу земляка. К тому же он понимает что не всё замечательно в том королевстве. Время — лекарь. 

Валерий: Мы можем помочь в организации диалога, можем попросить фасилитатора помочь вам. 

Второй диалогер: У нас нормальный контакт. Я для него открылся. Он знает кто я. Пытается мне помочь в организации жития-бытия. Он отзывчивый, значит не конченный экстремист. Просто для него сегодняшний день — это старт. А для меня то, о чём он говорит — финиш. Просто он достиг того что его вроде могут выслушать. Но мне кажется, что не сильно переживает если не услышат. Я лет пять назад устал говорить. 

Валерий: Спасибо за ответы. Если потребуется помощь пишите”.

На фоне восторга и эйфории, которые сопровождали первые два дня марафона, на третий день проявились все недостатки, сложности и противоречия процесса миростроительства, сопровождающего затухающий конфликт. Об этом говорил спикер, это прозвучало в онлайн-диалоге, это прозвучало и в дискуссии в экспертной группе, поскольку вопрос о власти в переходный период от войны к миру, от насилия к правосознанию чрезвычайно конфликтогенен. В работе марафона также появились проблемы и сложности, поскольку прорабатывать в диалоге тупиковые ситуации без прорыва на более высокий уровень осмысления сложно и спикерам, и диалогерам, и фасилитаторам.

Таким образом история успешного соглашения рассказана не была. Была рассказана история о том, что такого соглашения без разрешения конфликта не бывает, что мир без решения проблем, приведших к конфликту, не приносит радости и облегчения. Может быть именно этот результат и есть самое ценное, что дал четвёртый марафон “Донбасского Диалога”.

Четвертый день

Бурная дискуссия, как “внезапно” вспыхнувшая на платформе через неделю после окончания марафона, так же внезапно и затухшая, которую спровоцировал некорректный статус в сети, явилась логичным продолжением процессов и проблем, проявившихся на марафоне. В том числе и диалогов, прошедших в четвертый день. По плану это был день разъезда участников, хотя некоторые уезжали уже в четверг вечером. Так вот, в пятницу в серии рабочих встреч и бесед в кулуарах марафона обсуждали развитие платформы, стратегию проекта и вызовы, с которыми придется иметь дело в ближайшем будущем.

А именно.

Направления деятельности

Донбасский Диалог позиционирован как площадка для диалога между людьми из разорванных сообществ, которые не могут встретиться лично из за военного конфликта. Это ведущее направление и оно таковым и остается. Однако проект укоренен в местной среде и проблемы громады Святогорска, проблемы сообщества ВПЛ, проблемы реформ в стране и их проявление на местном уровне не могут нас обойти стороной, поскольку они влияют на людей с которыми мы работаем на платформе. Сообщества развиваются, они не могут долго жить конфликтом и тратить силы на переживание травмы войны. Они устремлены в будущее. Как с этой стороны, так и с той. Поэтому то, что мы делали на волонтерских началах, поддерживая и развивая гражданскую активность, превращается в одно из направлений работы платформы.

Кроме этого нам необходимо: развивать команду; открывать новые онлайн-диалоговые площадки в регионах по обе стороны линии разделения; пополнять кадры онлайн-фасилитаторов и развивать профессиональное сообщество фасилитаторов в целом; расширять контакты, в т.ч. внутри профессионального сообщества и в Украине, и на международном уровне.